Время:12:37:12.
Дата:14 Декабря 2015Помысова(Церковникова) Татьяна Евгеньевна |
Несколько слов о поездке в Киев
Нас встретил декабрьский утренний Киев...
Туман накрыл берег Днепра, спрятав от нас и Родину - Мать, и Лавру.
Наташины и Сережины друзья по гарнизону перебрались сразу, после службы на Севере сюда, да так тут и остались жить, в седом и древнем Киеве - стольном граде, дышащем нашей историей, исключительно русском, родном, пропитанном украинской мовой, такой певучей и абсолютно понятной.
Я не задавала себе в стотысячный раз вопрос "как такое могло случиться", я просто вдыхала воздух Киева, оказавшись в нем так неожиданно и по скорбному поводу.
Мы приехали на похороны Наташиного родного дяди - Помысова Афанасия Александровича, кадрового военного, подполковника.
Он, крепкий и ясный, два года назад сломился, под тяжелой болезнью, не смог принять раскола, произошедшего между Россией и Украиной. Он, посланник России в Украине, прожил тут больше полувека, учил и пестовал молодое поколение, руководил заводом, как мог он принять происходящее? Психика не выдержала и он ушел в себя.
Родным оставалось только поддерживать его оболочку, пока не угасла и она...
Тетя Лиля, до последнего его вздоха была с ним рядом и в радости, и в горе, верная его подруга жизни, отказавшаяся от помощи сиделок.
Дети: Вита и Евгений, тихие и печальные, достойно проводили отца, устроив проводы в ритуальном зале и поминальный обед в офицерском собрании...
Афанасия Александровича приняла пушистая и мягкая на ощупь украинская земля. Почувствовала своими руками три горсти "земли пухом".
Сейчас уже могу рассказать, чего стоило нам выехать на похороны в Украину.
Скорбная новость настигла Наташу рано утром - позвонила ее мама, тетя Нина и сказала, что умер дядя Афанасий, вчера умер. Но вчера был день рождения Катюши, Наташиной и Сережиной дочери, и они не хотели портить праздник трагичной новостью.
Наташин звонок мне раздался ранним утром. Я среагировала сначала на отчаяние в голосе Наташи, и только потом на смысл слов. Поэтому тревога передалась мне сразу, а только потом я поняла, что же на самом деле произошло. "Таня, умер дядя Афанасий. Мы с тобой должны ехать в Киев. Родственники не могут - у старшего поколения нет загранпаспортов, а молодых мужчин туда не пустят".
Вы думаете так легко попасть москалям в Украину?
Потребовался подвиг с обеих сторон, чтобы наша поездка случилась.
Вита и Женя должны были за три часа оформить свидетельство о смерти отца и переправить Наташе. Им нужно было найти в Киеве телеграф, чтобы отправить заверенную телеграмму о смерти. А в Киеве сейчас всего два места, откуда можно отправить телеграмму в Россию.
Наташе нужно было получить от родных копии свидетельств о рождении ее мамы и свидетельств о браке, подтверждающих близкое родство.
Когда все документы были на руках и мы сели в самый последний поезд в этот день, идущий в Киев, вот только тогда выдохнули обе обессиленно. Наташа, сбившаяся с ног и я, принявшая валерьянки для успокоения.
Границу и таможенный досмотр мы прошли очень легко.
Никто из обеих сторон не цеплялся к двум уставшим женщинам в черном, едущим из Москвы в Киев на похороны дядюшки.
На похоронах звучала украинская и русская речь и царило взаимопонимание...
Мы были пропитаны скорбью об ушедшем человеке огромной души и благородства.
Слезинкой крышку гроба
прожег горючий стих.
Есть люди высшей пробы
Ушел - один из них.
Стих и родился во мне с волной слез, как только мы сели в поезд, и не отпускал меня, пока я не произнесла эти слова вслух. Сначала тихо - ему, на прощании, потом громко всем - на поминальном обеде.
Уходят от нас последние из могикан, наша честь и гордость. А сможем ли мы, вот так, как они, достойно и верно пройти свой путь и служение Родине?
Сможем ли мы сохранить родство душ и крови, оказавшись по разные стороны баррикад?
Нас разделила вражда. После поминок мы шли по вечернему Киеву, похожему на кладбище, везде лампады и щиты, портреты погибших, и на майдане, и на Крещатике.
Вот портреты "небесной сотни" - молодых ребят, студентов. А на кладбище - свежие захоронения бойцов АТО (антитеррористического объединения, воевавших в Донбассе), порядка семидесяти могил бойцов восьмидесятых годов рождения.
Враги России. Но как это принять? Как так могло случиться? Ведь родные же по крови люди, близкие родственники смотрят на нас, как на врагов.
Любимых родственников, но представителей вражеского лагеря.
Мы шли, связанные общей утратой, мимо лампад, портретов погибших, мимо плаката "беги, Кролик, беги!"
Тут я спросила Виту: "А что это за улица?"
И услышала ответ от очень нарядной, элегантной дамы, идущей за нами и услышавшей наш разговор:
- Это улица великой актрисы Мария Константиновны Заньковецкой...А вы знаете, кто она такая? Таксист, который привез меня сюда - не знал. А еще киевлянин.
- Расскажите, пожалуйста!
И полился рассказ о великой актрисе. Мои спутники оторвались от нас и ждали меня за перекрестком. Какого же было их удивление, когда на их глазах эта дама обняла меня, москальку, мы постояли, обнявшись и расстались. Я побежала к своим родственникам, а Лариса Ступка, а это была не кто иная, как вдова Богдана Ступки, актриса и балерина, в прошлом, пошла дальше, по своим делам...
В этом рассказе есть только боль. А еще Надежда и Вера. |
