ОПЛЕСНИН Николай Васильевич

Герой Советского Союза, младший лейтенант

[Указ Президиума Верховного Совета СССР От 27 декабря 1941 г.]

Далее очерк из книги:
Александров А.Н. Семнадцать золотых звёзд.- Сыктывкар, Коми кн. изд-во, 1984, с. 15-29.

Н. В. ОПЛЕСНИН родился 12 декабря 1914 г. в семье крестьянина деревни Дав села Вильгорт Сыктывдинского района Коми АССР. Первая империалистическая война рано лишила Николая Оплеснина отца. Советская власть помогла сироте получить образование, специальность.

В 1933 г. Николай Оплеснин с отличием окончил Сыктывкарский строительный техникум и начал работать в городе техником-строителем.

Со школьных лет он увлекался спортом, занимал призовые места в соревнованиях по лыжным гонкам и плаванию, был активным комсомольцем-общественником.

В 1936-1938 годы Николай Оплеснин находился на действительной воинской службе в Москве, в дивизии НКВД. За время службы окончил полковую школу младших командиров, был командиром пулемётного отделения, командиром пулемётного взвода. После краткосрочного об учения на курсах командиров пулемётных взводов получил воинское звание «младший лейтенант». Вернувшись в Сыктывкар к любимой профессии строителя, Оплеснин мечтал стать учителем. В 1939 г. он поступает на заочное oтееление Коми пединститута. Но в конце того же года первокурсник был призван из запаса в кадры Красной Армии. Там он командовал пулемётным взводом, а незадолго перед войной стал офицером разведки штаба 468-ro стрелкового полка 111-й стрелковой дивизии.

Правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну 22 июня 1941 г. застало младшего лейтенанта Оплеснина в привологодских лесах, в летних лагерях. В полках и подразделениях состоялись митинги. Бойцы и командиры гневно осудили вероломство фашистских захватчиков и выразили свою готовность выступить на защиту Родины. Все полки и подразделения дивизии срочно возвращались в казармы.

На шестой день войны - 27 июня 1941 г.- Николай Оплеснин попрощался с семьей. Железнодорожные эшелоны умчали дивизию на Северо-Западный фронт. А 1 июля она прибыла в район города Остров Ленинградской области, где вошла в состав 41-го стрелкового корпуса 11-й армии. На этом участке фронта сложилась чрезвычайная обстановка. Вследствие быстрого продвижения противника, районы Острова и Пскова оказались не прикрытыми нашими войсками. Немецкие танки и моторизованные войска нацелились в эту брешь прорваться к Ленинграду, чтобы в кратчайший срок захватить город с ходу. Войскам 41-го стрелкового корпуса и другим соединениям, присланным из резерва Ставки, было приказано прикрыть направление на Ленинград. Поэтому 111-я с. д. под командованием полковника И. М. Иванова по мере прибытия эшелонов сразу же, прямо из вагонов, занимала оборону на рубеже от г. Острова до стыка границ Латвии и Эстонии. 468-му стрелковому полку полковника Д. Д. Воробьева, в штабе которого служил Николай Оплеснин, пришлось развертываться в оборону в секторе города Острова, уже частично занятого противником, когда танки 1-й немецкой танковой дивизии, ворвавшись на станционные пути к эшелонам, обрушили по подразделениям полка орудийно-пулеметный огонь и разрушительную силу гусениц танков. В этом первом внезапном бою пало немало однополчан, в том числе и земляков Николая Оплеснина. Некоторые выбыли из строя, не успев сделать выстрела по врагу из своего оружия.

С 5 июля все полки 111-й с. д. вступили в ожесточенные бои, не затихавшие несколько суток. Упорно дрался с врагами в районе Острова 468-й с. п. под командованием полковника Д. Д. Воробьева, храброго и опытного командира, участника советско-финской войны. Город Остров дважды переходил из рук в руки. Подразделения 468-го с. п., не имея эффективных средств и опыта борьбы с танками, всячески сдерживали продвижение моторизованных частей противника, нанося им большой урон упорными контратаками. Только когда противник, сосредоточив многократное превосходство в пехоте и танках, при поддержке авиации начал новое наступление на Остров, 468-й с. п. вместе с частями других соединений вынужден был 8 июля отойти на новый рубеж.

После оставления города Острова части 111-й с. д. так же, как и другие соединения 41-го стрелкового корпуса, под натиском противника вынуждены были отойти за реку Великую и поспешно организовать оборону Пскова. В ходе арьергардных боев на псковском направлении противнику удалось расчленить боевые порядки дивизии 41-го с. к. и развить стремительное наступление вдоль шоссе Остров - Псков - Луга. Однако попытки моторизованных частей с ходу прорваться к Пскову не удались. Их удерживали в течение 9 июля советские войска на рубеже реки Великой. Только под давлением численно превосходящеrо противника советские войска вечером были вынуждены оставить Псков, продолжая арьергардными боями замедлять продвижение врага на север, к Луге.

«Героически дрались на лужском направлении части 111-й стрелковой дивизии,- пишет В. А. Анфилов в книге «Провал «блицкрига». Обеспечивая отход главных сил к Луге, командир дивизии полковник Иванов во главе одного из поздразделений 10 июля организовал оборону в населённом пункте Мараморка (в 35 км севернее Пскова). Вскоре показались немецкие автоматчики на мотоциклах. Выждав, пока они подойдут ближе, советские воины открыли ружейно-пулемётный огонь. Фашисты дрогнули и стали поспешно отступать, оставляя убитых и раненых. Вскоре прибыла вражеская мотопехота. Завязалась жестокая схватка.

Атаки врага следовали одна за другой. К полю боя подошли немецкие танки. Прорвавшись на северную окраину села, они обрушили огонь по нашим воинам, которые вели неравный бой с врагом до последней возможности. Оставшиеся в живых – небольшая группа бойцов во главе с командиром дивизии – отстреливаясь от наседавшей на них пехоты противника, пыталась отойти к лесу. Но вражеский огонь уничтожал одного воина за другим. Последним был сражён, по рассказам местных жителей-очевидцев этого боя, полковник Иванов, который и был похоронен ими на опушке леса.

Жители села увековечили память о подвиге однополчан Николая Оплеснина во главе с комдивом. Как сообщала «Правда» за 16 февраля 1972 г., в центре села Мараморка установлен мраморный памятник, у основания которого на плите высечено: «Здесь похоронены командир 111-й стрелковой дивизии полковник Иванов Иван Михайлович и 40 солдат, сержантов и офицеров, погибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками в июле 1941 г.»

Памятник в Мараморке напоминает о тяжелейших условиях первых дней Великой Отечественной войны, в которых начался боевой путь в гвардию нашего земляка – офицера по разведке штаба 468-го стрелкового полка – младшего лейтенанта Николая Оплеснина. О действиях Николая Оплеснина в июле-августе 1941 г. в наградном документе отмечено, что «… Оплеснин давал самые ценные и подробные сведения о расположении частей противника и его силе, этим самым предупреждал неожиданные атаки противника. При точных данных разведок полк, в котором служил Оплеснин, имел большие успехи».

Большую и сложную работу по боевой разведке он провёл на Лужском оборонительном рубеже, в который 111-я с.д. под командованием нового комдива полковника С.В. Рогинского вместе с другими соединениями 41-го стрелкового корпуса пришла 12 августа 1941 г. Её полки заняли оборону северо-западнее города - правым флангом по реке Луга в районе совхоза Муравейна, а левым – на южных и западных границах Лужского артиллерийского полигона. К тому времени в дивизии насчитывалось 6-7 тысяч человек.

Решая боевую задачу своего полка в обороне юго-западных подступов к Ленинграду по реке Луга, Николай Оплеснин по распоряжению штаба дивизии организовал в полку систематические разведывательные боевые вылазки. Ротой, иногда батальоном, днём и ночью велась боевая разведка в полосе впереди оборонительных позиций глубиной 25-30 км.

Разведроты и выделенные специальные подразделения полка внезапно наносили короткие удары по подходящему противнику: по его отрядам на дорогах, преграждая им путь минами и расстреливая из засад; нападали на немецкие подразделения, останавливавшиеся в деревнях на ночлег. Об одном из наиболее крупных столкновений с противником командир 111-й с.д. пишет в своих воспоминаниях: «27 июля 1941 г. в штабе 468-го стрелкового полка стало известно, что юго-западнее Луги, в лесу, расположилась какая-то часть противника с артиллерией, автоматчиками и мотоциклами». Отряд 468-го стрелкового полка под командованием самого командира полка ночью нанёс ей поражение, захватил пленных и много трофеев. Противником оказался отдельный моторизованный разведывательный батальон СС. «Это была, - заключает комдив, - первая значительная победа 468-го стрелкового полка. За активное действие этого полка дивизия получила благодарность от главнокомандующего Северо-Западным направлением Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова и члена Военного Совета А.А. Жданова…»

Упорной обороной на рубеже реки Луга и контрударом войск 11-ой армии Северо-Западного фронта в районе г. Сольцы наступление немецких войск на Ленинград было остановлено к 19 июля на три недели, что имело большое значение для укрепления подступов к городу. Возобновив новое наступление на Ленинград в августе, противник так же не мог прорвать Лужский оборонительный рубеж и овладеть городом Луга, чтобы двинуться на город Ленина кратчайшим путем. Он был вынужден обходить его: развернул наступление на Красногвардейском направлении и с юго-востока через Новгород, Чудово. А Лугу занял только тогда, когда наши части по приказу командования отошли с Лужского рубежа на север.

23 августа боевая дорога повела Николая Оплеснина от Луги на север, на Красногвардейское направление. В этот день 111-я стрелковая дивизия сдала свою оборонительную полосу другому соединению 41-го стрелкового корпуса и с наступлением темноты походным порядком двинулась к Красногвардейску по шоссе Луга - Ленинград на помощь войскам, готовящим контрудар по противнику, наступавшему со стороны Кингисеппа, с целью не допустить прорыва его к Ленинграду. Предстояли новые бои на Красногвардейском направлении, неудачные попытки выйти на соединение с войсками, стоявшими у стен Ленинграда; непрерывные разведки с изнурительными маневрами во вражеском кольце в поисках новых путей соединения с войсками фронта.

Чтобы яснее представить всю сложность боевой обстановки, в которой Николай Оплеснин окажется и выйдет из неё Героем Советского Союза, приведем ниже некоторые малоизвестные читателям страницы истории 111-й стрелковой дивизии от Лужского рубежа до переправы на правый берег реки Волхов и соединения с войсками 52-й армии.

Под утро 24 августа походные колонны дивизии на подходе к населённому пункту Ящера на шоссе Луга - Ленинград, что на полпути с юга от Красногвардейска (южнее поселка Сиверский, вскоре занятого противником) развернулись фронтом на Север и вступили в бои с подвижными моторизованными частями врага. Коротким ударом отбросили противника на северо-восток в район посёлка Дивенский. Но противник подтягивал свежие силы, начались длительные упорные бои на Красногвардейском направлении. Наши части, непрерывно атакуя, теснили противника и медленно продвигались вперед в направлении поселка Сиверский, закрепляя за собой достигнутые рубежи, отбивая контратаки. Taк, дивизия, угрожая флангу и тылу войск противника, двигавшемуся к Красногвардейску, в двухнедельных боях (до 6 сентября) отвлекла на себя значительные силы, предназначенные для захвата Красногвардейска и дальнейшего продвижения на Ленинград.

В начале сентября стали подходить части с Лужского оборонительного рубежа, оставленного по приказу командования Ленинградского фронта в связи с угрозой их окружения. Часть этих сил тоже вступила в бои на Kpacнoгвардейском направлении, а 111-й с. д. было приказано действовать в обход поселка Дивенский (занятого противником) с востока и наступать через Дружную Горку, Вырицу вдоль железной дороги Батецкая - Ленинград с тем, чтобы пробиться на соединение с войсками, оборонявшими Ленинград. Но это не удалось осуществить.

Обстановка под Ленинградом в это время менялась очень быстро и порой неожиданно. Для прорыва к Красногвардейску в районе поселка Сиверский и с обходом через Вырицу не хватило сил. Противник, развёртывающийся в районе Красногвардейска, угрожал с фронта, а его части, освободившиеся под Лугой, напирали с юга. С востока - чудская группа.

В этот момент разведчики Оплеснина обнаружили в тылу полка большую группировку подвижных моторизованных сил противника. 468-му полку пришлось спешно повернуть свой фронт на юг, с целью не допустить продвижение неприятельских войск на шоссе Луга - Красногвардейск. Но силы были неравные. Моторизованные части 6 сентября прорвали оборону полка и отбросили его в лес, восточнее шоссе. В результате группировка противника, действовавшая под Лугой, соединилась в районе населенного пункта Сиверский с группировкой, действовавшей под Красногвардейском. При этом дивизии и части 41-го стрелкового корпуса, в том числе и 111-я стрелковая дивизия, оказались расчленёнными и потеряли связь друг с другом.

Этот драматический момент, которым завершились действия Лужского оборонительного сектора, авторы истории Ленинградского Военного округа уточняют следующим образом: «В середине октября Лужская оперативная группа, переименованная незадолго до этого в Южную группу, разделилась на несколько отрядов и выходила на соединение с войсками фронта под Ленинградом в районах Кириши и Погостья. Каждый из отрядов шел во главе с опытным командиром... Отряды уничтожили в боях немало гитлеровцев, вырвались из вражеского кольца и влились в ряды защитников города Ленина».

Одним из таких отрядов и являлась 111-я стрелковая дивизия во главе с командиром дивизии полковником С. В. Рогинским, значительно ослабленная в минувших боях.

Так, в окружении, без связи с соседями и командиром корпуса дивизия вела бои до 11 сентября 1941 г. в промежутке между населенными пунктами Дивенский и Низовка. Николай Оплеснин местом окружения называл район Гавгородка.

Сдерживая врага арьергардами с юга, дивизия пыталась переправиться главными силами через реку Оредеж в районе Дружной Горки и выйти к Вырице, но движение было остановлено противником. Он начал сжимать кольцо окружения. В дивизии кончались боеприпасы, было много раненых, не хватало продовольствия. В ночь с 11 на 12 сентября, отбросив мелкие группы противника, 111-я стрелковая дивизия вышла из района Дружной Горки на юго-восток, в район деревень Чащи и Луги, где, по данным разведки, противник был слаб и не ожидал прорыва. Здесь, в тылу вражеских войск, был выработан план и принято смелое решение: двигаться тремя основными маршрутами по лесным дорогам, обойти главные силы противника в районе Красной Горки - п. Тосно и выходить из окружения в направлении Любани, там пересечь железную и шоссейную дороги и далее двигаться на север, на Мгу, Ленинград. Каждый полк получил свой маршрут, свое направление, свои задачи. Теперь выполнение задания во многом зависело от хорошо поставленной разведки. Для укрепления разведслужбы полков и дивизии были выделены опытные и храбрые бойцы и командиры. Через несколько дней дивизия двинулась на соединение со своими войсками одновременно четырьмя колоннами: три стрелковых полка (532-й, 468-й, 399-й) и артиллерийская группа без материальной части (орудия, которые ещё оставались в дивизии без снарядов и тяговых средств, предполагалось зарыть в лесах в районе деревни Чаща).

Двигались медленно, непрерывно ведя разведку, сбивая в пути мелкие группировки qротивника. «... Двигаясь в общем на северо-восток, – записал в своем дневнике Николай Оплеснин, – мы часто меняли направление, сбивая с толку немцев и выискивая место, где легче прорвать сомкнувшееся вокруг нас вражеское кольцо... Многое запомнится на всю жизнь: леса, трясины, редкие дороги, реки и ручьи с мутной болотной водой, которую приходилось пить; недостаток пищи, конина (без хлеба и coли - А. А.), составляющая наше единственное меню...»

Тем временем все более осложнялась обстановка под Ленинградом. Противник подтягивал главные силы к ближним подступам города для его штурма. По шоссейной и железной дорогам Москва - Ленинград в районе Любани непрерывно двигались вражеские войска. Лишь одному 532-му стрелковому полку удалось пересечь эти дороги, выйти в район Мги и соединиться с войсками Ленинградского фронта. Основным силам дивизии не удалось пробиться ни севернее, ни южнее Любани через эти дороги. Они остановились южнее Любани в лесах, к западу от населенного пункта Сенная Кересть в поисках возможного выхода из окружения к Любани, Чудово, а также к населённым пунктам Спасская Полисть, Селищенский поселок. 21 сентября были высланы офицерские разведывательные группы с установленным сроком разведки не более пяти дней.

Группу офицерской разведки маршрута выхода дивизии из вражеского окружения в сторону Селищенского поселка, что на западном берегу реки Волхов, поручалось возглавить младшему лейтенанту Оплеснину, только что назначенному командиром разведроты. Таковы сложные боевые обстоятельства, которые привели 111-ю стрелковую дивизию с южных подступов к Ленинграду на Волхов, а Николая Оплеснина - к необходимости совершить на этой древней реке героический подвиг во имя Родины, во имя жизни тысяч однополчан.

* * *

21 сентября, под вечер офицерская разведгруппа отправилась в путь по маршруту, заранее разведанному ротой Оплеснина. В темноте более 20 км пробирались по местности, занятой противником. Шли лесом и кустарниками, незаметно проскочили через шоссе, дальше миновали топкое болото, обходили вражеские секреты, сторожевые посты. Шаг за шагом продвигаясь вперед, пробрались через передовую позицию противника к реке. Каждый участник разведгруппы действовал на маршруте безупречно. Однако самую трудную часть задачи - переплывать студеный Волхов, ширина которого здесь достигала почти 400 м, командиру группы пришлось одному. При неожиданном столкновении со сторожевыми постами противника у самой кромки берега группа была рассеяна автоматным огнем. Оплеснин, не задумываясь об опасности, под губительным пулеметно-автоматным огнем, полураздетым бросился в воду и вплавь направился к восточному берегу. Боец-разведчик Рогалёв по приказу Оплеснина отстреливался, отвлекая на себя вражеский огонь. Осветительные ракеты почти непрерывно висели над рекой, чтобы держать пловца под прицелом. Всё чаще и чаще приходилось скрываться под водой. Холод сковал все тело, не слушались руки и ноги. Но Николай продолжал упорно плыть и достиг кромки восточного берега Волхова, в полосе обороны 267-й стрелковой дивизии 52-й армии. Судьба других участников офицерской разведгруппы командиру осталась неизвестной. Оплеснин доложил командиру 267-й с. д. о положении в 111-й с. д. и просил обеспечить бой в районе с. Ямно, куда будут подходить её части для того, чтобы прорваться к Волхову и переправиться на восточный берег реки.

Полковник С. В. Рогинский в воспоминаниях пишет, что Оплеснин связался с командующим 52-й армией генералом Н. К. Клыковым. Оплеснин не сообщает об этом в своём дневнике. Он подробно описывает все ступени его продвижения до штаба дивизии. «Босой, в рваных брюках, в гимнастёрке без пояса, путешествовал я под конвоем от отделения в роту, из роты в батальон, из батальона в полк, из полка в дивизию. Никто меня здесь не знает, и понятно, что мои документы подвергаются тщательной проверке, самого меня долго и подробно расспрашивают о боевых действиях моей части, просят рассказать биографию. Когда всё, наконец, выяснено, меня принимает командир дивизии и знакомит с планом вывода нашей части из окружения. Меня переодевают в гражданское платье, организовывать мою переправу обратно на вражеский берег поручают капитану Дзюбе». Бывший офицер штаба 267-й с. д., полковник запаса т. Дзюба много лет спустя после войны в газете «Красная звезда» писал о первой встрече с разведчиком Оплесниным: «К нам в штаб пришёл оборванный, грязный и босой человек. Это был младший лейтенант Оплеснин, командир разведроты одного из полков 111-й с. д. Оплеснин сообщил, что соединение, в котором он служит ... попало в окружение и уже около трёх недель ведёт бой в лесах северо-западнее Новгорода. Дивизия понесла большие потери. Нет продовольствия, боеприпасов, рации не работают. Часть личного состава удалось вооружить трофейным оружием. Против дивизии действует несколько карательных отрядов гитлеровцев».

В течение двух суток капитан Дзюба трижды пытался переправить младшего лейтенанта Оплеснина на западный берег в лодке, но каждый раз неудачно. Враг упорно не пускал разведчиков к своим. Лишь на третьи сутки Оплеснину удалось переправиться вплавь и доставить командованию план прорыва вражеского кольца. Комдив С. В. Рогинский очень тепло вспоминает об Оплеснине и его подвиге. Он пишет: «Молодой, энергичный офицер, очень скромный, решительный, хороший физкультурник Оплеснин Н. В. проявил при выполнении этого задания большое мужество... 27 октября пришел в штаб дивизии и доложил о согласованном плане действий при выполнении «волховского варианта выхода из окружения».

В связи с тем, что остальные разведывательные группы из районов Чудово и Любань вернулись с неутешительными результатами, командование дивизии отказалось от выхода на соединение с войсками фронта, расположенными в этом районе. Признало единственно правильным «волховский» вариант и приняло решение выходить из окружения с боем и форсировать Волхов, используя помощь частей 52-й армии, оборонявших правый берег реки.

В конце сентября части и подразделения дивизии сосредоточиваются в лесу западнее деревни Мясной Бор и получают задачу поэшелонно выходить к Волхову. А в ночь со 2 на 3 октября они в походных колоннах незаметно уже подошли к реке и на рассвете рассредоточились в лесу западнее деревень Быстрицы и Ямно, где находились вражеские гарнизоны. Оплеснин выводил к реке главные силы – стрелковые полки со штабом дивизии, ведя тщательную разведку впереди колонны своего, 468-го с. п.

По условному сигналу «пять трассирующих пуль», выпущенных Николаем Оплесниным из винтовки, в четыре часа утра 3 октября был вызван с восточного берега огонь артиллерии, и полки, подразделения дивизии бросились на прорыв вражеской обороны, прорвали её на участке прибрежных населённых пунктов Быстрицы и Ямно и на подручных средствах к полудню переправились на восточный берег Волхова. Николай Оплеснин со своими разведчиками активно участвовал в этом бою в районе села Ямно и вместе с подразделениями 468-го с. п. и штабом дивизии переплыл на восточный берег. Весь личный состав штаба дивизии, двух стрелковых полков, двух артиллерийских полков (без матчасти) и дивизионных частей с личным оружием, с боем переправившийся через Волхов, вошёл в состав 52-й армии, подчиненной Ставке Верховного Командования. После пополнения и довооружения она уже через месяц участвовала в освобождении г. Малая Вишера.

6 ноября 1941 r. комдив 111-й с. д. полковник С. В. Рогинский представил младшего лейтенанта Оплеснина Н. В., назначенного к этому времени помощником начальника подразделения штаба дивизии, к присвоению звания Героя Советского Союза. «Тов. Оплеснин, – свидетельствовала запись в наградном листе, – за 4 месяца Отечественной войны проявил исключительный героизм, храбрость, смелость. Все приказы командования полка, а также командования дивизии выполнял точно и аккуратно... Только мужество, стойкость, непоколебимая вера в свои силы, любовь к Родине и советскому народу дали возможность переплыть т. Оплеснину р. Волхов три раза и вывести дивизию из окружения».

Вслед за представлением к высокой правительственной награде младшему лейтенанту Н. В. Оплеснину за отличную разведслужбу в полку и дивизии приказом по 52-й армии было присвоено внеочередное офицерское звание «старший лейтенант».

27 декабря 1941 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета Союза СССР о присвоении Оплеснину Николаю Васильевичу звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Выражая глубокую благодарность Военному Совету 52-й армии за поздравление с наградой, Николай Оплеснин писал в ответном письме : «Я не нахожу слов, чтобы выразить огромную радость, переживаемую мною. В борьбе с фашистскими захватчиками я только честно выполнил свой долг... Моя жизнь целиком принадлежит Родине, и я готов выполнить любой приказ по истреблению фашистских оккупантов в любых условиях, и если нужно будет, не пожалею жизни для победы над ненавистным врагом».

В декабре 1941 г. все войска за восточным берегом Волхова были объединены в Волховский фронт. Николай Оплеснин был первым Героем Советского Союза на Волховском фронте.

После вручения Николаю Оплеснину ордена Ленина (№ 7409) и медали «Золотая Звезда» (№ 511) он побывал в Сыктывкаре, повидался с семьей, родными, друзьями, встречался с трудящимися города. К этому времени уже был написан его фронтовой дневник, на редкость подробный (он опубликован в 1965 и 1971 гг. в сборнике «Сердца и звезды»). Ещё более подробными и поучительными были устные рассказы героя о фронте, о боевых друзьях -однополчанах, о своих действия х которые к сожалению, не были записаны.

После короткого отдыха старший лейтенант Оплеснин снова в рядах 111-й стрелковой дивизии (с 17 марта 1942 г. 24-й гвардейской) участвует в боях на Волховском фронте, становится гвардейцем. 19 марта 1942 г., совершая действия по флангам и в тылу врага, гвардии старший лейтенант вместе со своим боевым другом – начальником штаба 24-й гвардейской стрелковой дивизии Рубеном Арутюняrюм – погиб у деревни Ольгино (по другим сведениям у деревни Приютино), что в районе Чудова. После освобождения г. Чудово останки героя перезахоронены в городском парке им. 1 Мая. В 1960 г. на могиле Николая Оплеснина установлен памятник.

Имя героя носят улицы в городах Чудово, Сыктывкаре, Ухте, Вильгортская средняя школа, многие пионерские дружины. Его имени молодые рабочие посвящают трудовые вахты мира и спортивные соревнования. Следопыты Коми АССР и Новгородской области неустанно ведут поиск новых материалов о боевом пути героя в Великой Отечественной войне.

ЧТО ЧИТАТЬ:

1. Ермолаев Г. Подвиг Оплеснина.- «Красное знамя», 1966, 22 февр.
2. Буров А. В. ...И дивизия вышла из окружения.- В кн.: Буров А. В. Твои герои Ленинград. Изд. 2-е. Л., 1970, с. 71-73.
3. Мерц В. Логика героизма - фронтовой дневник Николая Оплеснина.- В кн.: Сердца и звезды. Изд. 2-е, Сыктывкар, 1971, с. 38-53.
4. Емельянов В. Священная память о герое.- « Красное знамя» , 1972, 19 марта.